Теория и история права

Правовое государство и народное голосование Гессен В.М.

---

Понятие правового государства

Характеристика правового государства

Единство государственной власти в правовом государстве

О гарантиях правомерности правительственной власти в правовом государстве

Демократия и правовое государство

Понятие правового государства

Правовым называется государство, которое признает обязательным для себя, как правительства, создаваемые им же, как законодателем, юридические нормы.

Правовое государство в своей деятельности, в осуществлении правительственных и судебных функций связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним.

Современное правовое государство осуществляет двоякого рода функцию. С одной стороны, государство законодательствует: государственная власть является творцом положительного права. С другой стороны, то же государство управляет: оно действует, осуществляя свои интересы, в пределах им же самим создаваемого права.

Законодательствуя, государство свободно; оно не связано положительным – обычным и законодательным правом. Нет вечных обычаев и законов. Положительное право не ставит никаких границ законодательному творчеству государства. По самому существу своему, законодательная власть не может быть ограничена законом.

Наоборот, то же государство, в лице своей прави­тельственной власти, – правящее, а не законодательству­ющее государство, – ограничено действующим положительным правом. Издавая закон, государство связывает и обязывает им не только подчиненных ему индивидов, но вместе с тем (посредственно или непосредственно) и самое себя. Закон налагает известные обязанности на граждан, предоставляя соответственные права правительству; но в то же время закон налагает известные обязанности на правитель­ство, предоставляя гражданам соответственные права. Государство, в лице своей правительственной власти, так же подчинено закону, как каждый в отдельности гражданин.

Такова сущность правового государства.

Отличительным свойством правового государства является подзаконность правительственной и судебной власти. Такая подзаконность необходимо предполагает обособление властей – отделение правительственной власти от законодательной и судебной от той и другой. Обособление властей осуществляется в государственном строе конституционных государств. В абсолют­ной монархии такое обособление невозможно; и потому абсолютная монархия, по терминологии Канта, является государством произвола (Willkuhrstaat), а не правовым государством (Rechtsstaat).

Отличительным моментом, характеризующим юри­дическую природу абсолютных монархий, является вне и надзаконный характер правительственной вла­сти. В руках монарха сосредоточивается вся полнота власти, им осуществляются все функции государственной власти. В сфере верховного управления, т. е. в сфере непосред­ственной деятельности монарха, его абсолютная власть является юридически свободной, не ограниченной действущим правом. Правительственная власть абсолютного монарха так же не ограничена законом, как и его законодательная власть. Издание общих норм не­обходимо для нормального функционирования государ­ственной власти; но в каждом отдельном случае, когда эта общая норма, по той или другой причине, стесняет правительство, последнее, т. е. монарх, может заменить ее индивидуальным распоряжение, изданным ad hoc.

Конечно, вследствие ограниченности человеческих сил, функции власти, кроме наиболее важных, осуще­ствляются монархом не лично, а через посредство должностных лиц, состоящих на его службе. Значи­тельная часть правительственной деятельности относится к области подчиненной, а не верховного управления. Однако, и подчиненное управление, иерархически зависи­мое от монарха, не может быть рассматриваемо в абсолютных монархиях, как управление подзаконное, как управление, связанное и ограниченное законом.

Что касается, впрочем, судебной власти, то уже в абсо­лютной монархии она обособляется отчасти от законодательной, и, таким образом, приобретает подзаконный характер.

В пределах своей компетенции каждое должностное лицо подчиненного управления является выразителем (непосредственным или посредственным) свободной и надзаконной воли монарха. Поскольку должностное лицо осуществляет волю монарха, оно в такой же мере свободно от каких бы то ни было правовых ограничений, как сам монарх. Как солнце в каплях воды, абсолютная власть короля отражается во власти бесчисленного множества лиц, творящих королевскую волю: каждое такое лицо является монархом в миниатюре. По словам одного из немецких писателей начала XIX века, каждое должностное лицо должно быть рассматриваемо в своем округе, как маленький регент. В одном из своих писем императору Николаю I генерал Сумароков говорит о министрах: «Они – цари в своих уделах».

Надзаконный характер подчиненного управления ни в чем не выражается так ярко, как в дискретности полномочий административных органов, характеризующей правительственный строй всех во­обще государств старого режима.

В отличие от абсолютной монархии, конституционное государство осуществляет, как в своей организации, так и в деятельности своей, начало обособления властей.

Обособление законодательной власти от властей подзаконных и ее господство над последними обуслов­лено, прежде всего, представительным характером ее организации. Парламент в конституционном государстве всегда и необходимо рассматривается – с большим или меньшим основание, в зависимости от природы действующего избирательного права – как непосредственный выразитель народной воли. Закон – общая воля – господствует над част­ными волеизъявлениями отдельных органов в государ­ственной власти. Закон и правительственное распоряжение – по самому своему происхождению – несоизмеримые величины; различие их источников обусловливает различную степень их значения и силы. Для того, чтобы законодательная власть стояла выше всех других властей государства, необходимо, чтобы орган законодательной власти, по своему происхождению и составу, стоял вне бюрократического механизма управления и над ним. В представительном государстве бюрократия служит народу, а не народ бюрократии.

Самый способ осуществления начала обособления властей находится в прямой зависимости от формы правления конституционного государства.

Наиболее последовательно и стройно начало обособления властей осуществляется республиканским строем. В непосредственных республиках законодательная власть принадлежит народному собранию, т. е. собранию полноправных граждан государства; в республиках представительных – народному представительству, или парламенту. Правительственная власть принадлежит либо президенту, осуществляющему ее через своих министров, либо правительственной коллегии, члены которой распределяют между собою отдельные отрасли управления.

Гораздо сложнее организация конституционных монархий. По своему историческому происхождению, конституционная монархия должна рассматриваться как переходная форма, как компромисс между старым и новым порядком.

Последовательным и полным воплощением демократических идей современ­ности является, конечно, одна только республиканская форма правления. Однако, необходимые социальные предположения, культурные и социальные основы республиканского строя не всегда и не везде имеются на лицо. Монархические традиции необыкновенно сильны и живучи. До тех пор, пока в сознании народных масс монарх остается живым олицетворением государствен­ной идеи, республика, как таковая, невозможна; ибо республика будет мыслиться, как анархия, до тех пор, пока государство мыслится как монарх.

Начало обособления властей – рациональное начало; оно необходимо претерпевает более или менее значительные отклонения, преломляясь в исторической среде современных монархий.

Органом законодательной власти в конституционной монархии является «король в парламенте», сложный орган, состоящий из двух простых, – короля и пар­ламента.

Каждый закон в конституционной монархии является результатом совокупного действия парламента и короны. Воли короны и парламента сливаются в одну волю, которой конституция присваивает правотворческую силу. Закон является актом единой воли «короля в парламенте».

Правительственная власть в конституционной монархии осуществляется «королем в кабинете». Во всех конституционных государствах король является главой исполнительной власти. В государствах парламентарных фактическое значение короны может быть весьма невелико; de jure, однако, и здесь монарх управляет государством чрез посредство назначаемых и сменяемых им министров.

Таким образом, и в конституционной монархии обособление властей является несомненным фактом. Законодательная власть осуществляется сложным органом, «королем в парламенте», правительственная – простым и единоличным, – монархом. «Король в кабинете» в такой же мере подчинен «королю в парламенте», как президент республики парламенту.

Вообще, как в республиках, так, равным образом, и в конституционных монархиях, обособление прави­тельственной власти от законодательной является необходимым условием подзаконности правительственной власти. А так как существо правового государства заключается именно в подчиненности праву, в под-законности правительственной власти, то, очевидно, обособление властей является необходимым предположением правового государства.

Характеристика правового государства

Господство законодательной власти, как власти вер­ховной, является отличительным свойством правового государства; это господство находить себе выражение в формальном понятии закона, как высшей в госу­дарстве юридической нормы.

Публицистике старого режима известно одно только материальное понятие закона: закон есть общая (и по­стоянная) норма, исходящая от верховной власти. Наоборот, конкретное (и преходящее) веление, исходящее от той же власти, не признается законом и, в про­тивоположность закону, называется декретом, ордонансом, патентом, Verordnung и т. д. Само собою понятно, что закон, в указанном выше материальном смысле этого слова (закон – общая норма), не отличается от правительственного распоряжения (декрета, ордонанса etc.), т. е. акта правительственной власти, ни по своему происхождению, ни по степени своей юридической силы. По своему происхождению, закон и правительственное распоряжение одинаковым образом исходят от абсолютного монарха. По степени своего юридического значения, закон и правительственное распоряжение ничем не отличаются друг от друга: и закон, и правитель­ственное распоряжение являются в одинаковой мере обязательными волеизъявлениями верховной власти. (…)

Читать полную версию статьи

Данная статья была опубликована во II сборнике «К реформе государственного строя России», который вышел в свет в январе 1906г.

Информация об авторе Владимир Матвеевич Гессен (1868-1920) – выдающийся российский юрист, общественный деятель, историк и публицист. Внёс значительный вклад в развитие юридической науки, в разработку теории естественного права, правового государства, парламентаризма. В.М.Гессен являлся не только теоретиком правового государства, но и практиком, ратовавшим за воплощение своих идей в политико-правовую жизнь России начала XX века. Он – активный политический деятель, член конституционно-демократической партии, депутат Государственной думы второго созыва, принимал участие в разработке важнейших законопроектов о правах и свободах личности, являлся одним из основателей и издателей газеты «Право» – авторитетной трибуны российских юристов того времени.

Список статей автора

07.07.2015, 6888 просмотров.